| № | Статья | Скачиваний | |||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 201 | В статье на примере реализации фотографического проекта представлена концепция личной визуальной безопасности. В современной войне образов принципиальным является усилие медиа-рационализации. В ситуации неуправляемого и затягивающего потока образов спасение заключается не в недоверии образам и иконоклазме, а, как показывает индивидуальный поиск художника и его уникальный способ видения, в перекодировании расхожих и часто шокирующих образов и концептов. Воинственен только образ, сведённый к функции, будь то политической или экономической, сам же по себе он есть материал для работы нашего воображаемого. Суть иконоклазма не в борьбе против стремящегося к Идеалу изображения, а в борьбе за человека, за его неотъемлемое от пространства и вещей присутствие, имманентное образу, за его охранительное и живительное сопровождение Идеала. Ключевые слова: война образов, фотография, медиавойна, визуальная экология, визуальная безопасность | 1571 | |||||
| 202 | В настоящей статье мы предлагаем вариант коммуникативно-прагматического подхода к определению содержания предложений, высказываемых агентами в дискуссии. Мы намерены: 1) предложить такую трактовку процесса убеждения, в соответствии с которой он может быть признан успешным – даже если отдаётся должное фундаментальной проблеме знаковой коммуникации и признаётся, что агенты в процессе коммуникации передают друг другу только знаки, а их значения оказываются недоступными собеседнику; 2) показать, что популярные современные подходы (прагма-диалектический подход, AGM-подход, DBR-подход и др.) к процессу убеждения не предлагают такой трактовки процесса убеждения; 3) установить точные и проверяемые условия, необходимые и достаточные для признания процесса убеждения в нашей трактовке успешным. Наш подход использует современные подходы к трактовке содержания предложения (прежде всего ментальный холизм – М. Харрелл, Н. Блок и др.), а также экстраполирует современные структуралистские подходы к пониманию математических объектов в философии математики (Д. Гильберт, М. Резник, С. Шапиро) на знаковую коммуникацию в ситуации убеждающей аргументации. Мы отклоняем решение проблемы знаковой коммуникации, состоящее в том, что вполне возможен трансфер визуальных образов вне зависимости от их содержания или значения, из чего следует, что коммуникация агентов всё-таки возможна посредством передачи таких образов. Это решение, фактически, предлагает обсуждать не знаковую, а беззнаковую коммуникацию, но, во-первых, передача убеждений как лингвистически выражаемых объектов в таком случае невозможна, и, во-вторых, есть сильные аргументы в пользу того, что даже не имеющие содержания объекты различных агентов различны, что также делает трансфер невозможным. Мы определяем риторическое значение предложения, высказываемого агентом в дискуссии. Этим значением является также предложение, антецедентом которого является полное описание системы убеждений агента, а консеквентом – исходное предложение. Также мы признаём процесс убеждения риторически успешным, если по завершении этого процесса аудитория не может возразить тезису убеждающего при условии, что убеждающий придаёт своим предложениям и предложениям аудитории некоторое (хотя бы риторическое) значение. То, что риторическое значение не зависит от того, какое значение приписывают своим словам сами собеседники, позволяет показать, что, несмотря на проблему знаковой коммуникации, убеждающий может иметь риторический успех. Поскольку наш подход ориентирован исключительно на риторический успех в процессе убеждения посредством знаковой коммуникации, наша трактовка процесса убеждения имеет коммуникативно-прагматический характер. Как и подобает прагматическому подходу к процессу убеждения, наш подход не требует от убеждающего высказывать только те предложения, которые он сам понимает и считает истинными, и те аргументы, которые он сам понимает, считает корректными и приемлемыми. Ключевые слова: теория аргументации, аргументирующее убеждение, изменение убеждений, содержание убеждений, коммуникация, прагматика, ментальный холизм, структурализм в философии математики, формализм в философии математики | 1570 | |||||
| 203 | В статье рассматривается возможность анализа литературного произведения как совокупности процессов изменения авторской позиции: последовательных изменений точки зрения (как физической, так и психологической) и фокуса, направленности внимания на предмет или совокупность предметов. Исследуется корреляция между изменением позиции в произведении и направленностью внимания читателя. Для выявления и разграничения процессов изменения позиции и фокуса в статье предлагается типология вариантов изменений такого рода. Предлагаемая типология отличается от схожих построений, разработанных в рамках нарратологии, большей дифференциацией основных вариантов и, соответственно, большей детализацией анализа произведения. Результаты анализа представлены в виде двухуровневой схемы последовательного изменения точки зрения и фокуса. Ключевые слова: позиция, точка зрения, нарратология, направленность внимания, контрапункт, фокализация | 1565 | |||||
| 204 | Статья посвящена первичному анализу материала, полученного в результате исследования культурного пространства Западной Сибири и Нижней Силезии в 2017 году. Исследование было проведено в рамках исполнения международного проекта «Визуальная организация городского пространства: сохранение, трансляция, историческая и культурная перспектива» (Томск, Вроцлав). Задача исследования: поиск и описание визуальных инвариантов различных культурных ареалов (в частности, русской и польской культур) в контексте определения форм конструирования культурной, национальной, гражданской, религиозной, профессиональной и прочей идентичности с помощью средств визуальной презентации и коммуникации, в русле полидисциплинарного анализа кросс-культурных процессов. Автор обосновывает тезис о наличии иерусалимских аллюзий (метафор, цитат) в пространстве современных городских текстов на примере Томска и Вроцлава. Показано соотношение аллегорического и буквального в построении архитектурных аллюзий в Западной Сибири и Нижней Силезии. Рассмотрено различие между пространственными образами исторического Иерусалима и Небесного Города. Выявлена роль священного городского центра в организации пространства города. Обоснована роль монастырского двора как иконы Небесного Иерусалима (нового Эдема). Описана смысловая и структурная связь кальварии и мистерии Страстей Господних на примере монастырского ансамбля эпохи барокко. Ключевые слова: город, городское пространство, сакральная топика, Томск, Вроцлав, Иерусалим, архитектурная аллюзия, клуатр, кальвария, мистерия Страстей | 1563 | |||||
| 205 | В статье произведён семиотический анализ локального городского пространства на примере библиотеки «Зелёная лампа» в Томске. Рассмотрены мотивация, цели, а также история процесса визуального конструирования и трансформации специфического коммуникативного локуса в масштабе большого города. Показаны такие характеристики социального пространства библиотеки-кафе, как динамичность, структурная вариативность, творческий стиль, ориентация на личный комфорт, событийность культурной среды. Этот пример позволяет увидеть, как личная инициатива горожан способна становиться движущей силой реального преобразования городского пространства, сообщая ему жизненную динамику, формируя зоны комфорта, конструируя стилистически уникальные коммуникативные локусы, в которых большой город приближается к человекомерному формату. Ключевые слова: городское пространство, визуальное конструирование, микроурбанизм, коммуникация, библиотека-кафе, Томск | 1562 | |||||
| 206 | В статье на примере двух ярчайших художников советской культуры Михаила Булгакова и Андрея Тарковского анализируются исторические параллели между стратегиями выживания творческой интеллигенции в пореволюционные 20-е – 30-е годы и в так называемый период оттепели 60-х. В эти годы востребованы новаторство, разнообразие жанров и приёмов, индивидуальность. Вместе с тем, официальная идеология жёстко очерчивала границы «оригинальности», выстраивая иерархическую вертикаль Партия – Зритель – Автор. Показано, что общим для обоих периодов было ощущение динамики жизни, оптимизма, удивительной талантливости и веры в свои творческие силы. Культурный запрос в разные периоды ставит и разные задачи перед художниками, но отношения с идеологической «зоной» строятся по тем же законам иерархии и подцензурности. Общим местом в биографиях Булгакова и Тарковского становится попадание в списки несовпадающих с мейнстримом. В этом смысле, «Страсти по Андрею» в известной степени повторили судьбу булгаковских пьес. По отношению к обоим художникам действовали две разнонаправленные силы. С одной стороны, запрос времени выталкивал их на поверхность, нуждался в их творческой смелости и таланте. С другой стороны, увлечённость настоящим мешала учитывать идеологические границы, выход за пределы которых опасен. Выявлено, что доминирующей стратегией в меняющейся идеологической ситуации по отношению к яркой индивидуальности, творческой инициативе, новаторству были официальная «тишина» и негласный запрет. В обеих биографиях это проявилось в полной мере. В качестве итога утверждается, что и к Тарковскому и к Булгакову сегодня применимы такие определения, как легенда, образец ответственности, верности призванию, парадоксально счастливой творческой судьбы. Ключевые слова: Михаил Булгаков, Андрей Тарковский, кинематограф 1960-х, советская культура, официальная идеология, революция 1917 года, цензура | 1561 | |||||
| 207 | В статье представлена интерпретация исследования городских идентичностей гг. Владимира, Смоленска, Ярославля с точки зрения описания основных целей, акторов и механизмов конструирования городских идентичностей. Проблема управляемости развитием локальных идентичностей и конструирования локальных идентичностей является одним из актуальных вопросов как теории, так и практики управления городскими сообществами. Автором проведена теоретическая рефлексия понятия городской локальной идентичности, понимаемой в статье как психосоциальный комплекс человека, задающий эмоционально важное для него самосоотнесение с какой-либо группой / общностью, а также определяющий правила поведения людей в этой группе, правила приема людей в группу и исключения из нее, критерии различения «свой / чужой» для данной группы. Результаты исследования позволили выделить основные элементы городской локальной идентичности: значимые места (включая периферию и символический центр); представления о локальной, средне- и крупномасштабной географии; значимые люди города («пантеон» героев — реальных и мифических); представления горожан о своем городе; представления горожан о самих себе; представления о структуре сообщества (ядро, границы, страты, сегменты); ритуалы воспроизводства идентичности. Описанные элементы городских идентичностей существуют скорее как конструкт, чем как субъект городской жизни. Для обретения городской идентичностью субъектности необходимы особые усилия, своеобразная активация, предпринятая политически активной частью жителей города. В статье предложена примерная модель конструирования городской идентичности: развитие городского сообщества, выработка социального «софта» для взаимодействия друг с другом, формирование независимого интеллектуального пространства с альтернативными конкурирующими «пакетами» интересов, публичное выражение интересов, создание коалиций, конкуренция и продвижение своей повестки в поле публичной политики. Исследование показало, что типичным актором конструирования городской идентичности выступает городская власть, аффилирующая или нивелирующая попытки граждан и их объединений участвовать в этом процессе. Основным механизмом конструирования городских идентичностей является деятельность в символической сфере, направленная на переопределение и переинтерпретацию прошлого и настоящего городского сообщества. Главным фактором конструирования городских идентичностей оказывается такой ресурс, как интеллектуальное осознание и осмысление особенностей города и городского сообщества; при этом развитие городских идентичностей, пусть даже и конструируемых доминирующими группами, приводит к формированию субъектности разнообразных групп и, соответственно, к конфликтам в борьбе за ценности. Конфликтогенный характер развития коллективных идентичностей порождает запрос на политику идентичности, направленную не только на конструирование городской идентичности, но и на раскрытие возможностей позитивного взаимодействия различных идентичностей. Ключевые слова: городская идентичность, городское развитие, местные сообщества, ценности, демократический интеллектуализм, акторы, символическая политика, политический дискурс | 1561 | |||||
| 208 | Цель исследования, на результатах которого основана статья, – анализ визуально-дискурсивных особенностей информационного содержания молодёжной региональной группы сети «ВКонтакте» «Мемы о родном Саратове» (МОРС). Интернет-мем – это группа визуальных, вербальных элементов, объединённых единством содержания, формы, позиции, которые созданы, преобразованы и распространены многими участниками с помощью цифровых платформ. Критериями при выборе группы МОРС стали: открытость официального регионального сообщества; ежедневное наполнение новым контентом; наличие контента социально-политического характера; присутствие публикаций с радикальным, грубым, агрессивным контентом деструктивной направленности; количественный и демографический критерий группы МОРС – сообщество со значительным количеством молодых подписчиков Саратовской области). Участники группы – в шутку и всерьёз – рисуют социально-политические образы городской среды, критикуют безучастность властных структур области и России, бездействие коммунальных служб или равнодушие горожан. В условиях кажущейся свободы интернета в социальных сетях проявляются и конфликтные, деструктивные интеракции в форматах троллинга, фейла, флейма. Последовательно решаемые исследовательские задачи были сосредоточены на сборе и интерпретации дискурсивных данных с применением методики качественно-количественного контент-анализа. В статье представлены результаты анализа трёх тем-индикаторов смыслового поля сообщества (в которые вошли 125 мемов): «Власть на службе народа», «Коммунальный беспредел», «Центр – периферия: “российские печали”». Авторами сформулировано понимание контента конструктивной и деструктивной гражданской направленности. На основе бального ранжирования составлен рейтинг активности молодёжи внутри выделенных тем-индикаторов смыслового поля сообщества за период 2019 года. Определены общие эпизоды и специфика дискурсивного наполнения, его деструктивности в интернет-мемах различной семиотической структуры и комментариях к мемам в каждом тематическом направлении МОРС. Выявлены тенденции, прослеживающиеся в гражданских дискурсах молодёжи, обозначены перспективы проявлений молодёжной гражданственности в городском интернет-сообществе. Проведённое исследование позволило авторам представить специфику информационного наполнения каждого тематического направления, выделенного внутри группы МОРС, с акцентом на анализе деструктивности, дискурсивных особенностей её контента. Ключевые слова: городское интернет-сообщество, молодёжь, гражданская активность, деструктивный контент, конструктивный контент, мемы, визуально-дискурсивное содержание, контент-анализ | 1559 | |||||
| 209 | В предложенном докладе исследуется явление нетипичных биографических произведений, посвящённых описанию не личностей, а культурных объектов, на примере творчества Питера Акройда, современного англоязычного писателя, прославившегося на рубеже ХХ–ХХI веков как автор биографий знаменитых британцев и исторических романов в стилистике meta-fiction. Статья предлагает взгляд на жанр биографии города как жанр личностного осмысления, «переживания» национальной истории и культуры автором и читателем в качестве события собственной жизни, что позволяет историческому факту получить биографический смысл. Ключевые слова: образ города, британская литература, городской текст, национальная идентичность, память, литература постмодернизма, культурный код | 1558 | |||||
| 210 | Современную эпоху можно по праву назвать эпохой критики. Любое решение или достижение, прежде всего политиков и предпринимателей (но не в последнюю очередь и ученых, конструкторов, архитекторов, литераторов и даже людей искусства), сопровождается протестом или подвергается критике. Они или поражают в правах, или угрожают экологии, или повреждают культурную, гендерную, национальную или религиозную «идентичности». При этом протест должен быть представлен в яркой и визуализированно доступной форме. Протестный лозунг должен получить дополнительное символическое уточнение (или расширение). Символы могут быть понятны или требовать мыслительных усилий (вспомним здесь новосибирские монстрации); при том, что оба условия никак не вредят общей прозрачности протестной функции. Сложным для восприятия электората партийным программам, принимаемым и реализуемым посредством комплексных механизмов согласования интересов и решений, они противопоставляют метафорически закодированный видеоряд. Его раскодировка не представляет сложности («anything goes») и обеспечивает общее понимание и единство протестующих (или его иллюзию, что в целом не меняет дела). Ведь протестующих и критиков социального порядка обобщает уже сам процесс раскодирования, которое и генерирует так называемую интерсубъективность, основанную на признании общей и символически выраженной ценности, концептуализация которой лишь разъединила бы участников. Символическая визуализация объединяющих ценностей протеста (прежде всего общего неприятия страданий и поражения в правах) и ее раскодировка одновременно компенсируют или являются функциональным эквивалентом (все еще отсутствующего у протестной коммуникации) символического средства коммуникации – гарантированного средства достижения коммуникативного успеха, символа, распоряжение которым обеспечивал бы любому участнику протестной коммуникации акцептацию его запроса на контакт. Такие коммуникативно-обобщающие символы или медиа (власть, истина, деньги, вера) находятся в распоряжении классических макросистем (политики, науки, хозяйства, религии), что позволяет этим системам решать главную коммуникативную проблему – обеспечивать коллективные действия и согласовывать (или маскировать под такое согласование) общие интересы и решения. Протест, напротив, в значительной степени распылен на ряд важнейших, но гетерогенных тем, обсуждение которых, безусловно, интегрирует сообщества и придает системность этим коммуникациям в виде институциализировавшихся видов движений (феминизм, экологизм, антиглобализм и т. д.). Однако в конкуренции с системнокоммуникативным истеблишментом (прежде всего в конкуренции с политической и хозяйственной системой) отсутствие обобщающего символа, конечно, не является конкурентным преимуществом. В нашей статье мы рассмотрим, какие коммуникативно-символические ресурсы в интернет-сетевую эпоху смогла развить в себе протестная коммуникация в качестве функциональной компенсации его тематической раздробленности и ввиду отсутствия у нее единого обобщающего символа. Ключевые слова: визуализация протестной коммуникации, системно-коммуникативный подход, активизм, социальные сети | 1555 | |||||
| 211 | В статье проанализированы некоторые специфические аспекты, которые наиболее характерны для современного кинопроцесса в России и имеют определённые тенденции в своём развитии. Автор показывает, что в настоящее время происходит возрождение детско-юношеского кинематографа, в самóй жанровой принадлежности которого заложены механизмы формирования духовно-нравственных ориентиров. В современный кинематограф привносится мощное метафизическое начало, что приводит к изменению визуальных координат пространства и времени и к оформлению притчевой жанровой специфики. Современное кино обращается к традициям советского кинематографа, в связи с чем очевидно усиливается героическое начало и мотив обращения к истории. Ключевые слова: детско-юношеский кинематограф, семиотика героя, новый тип героя, метафизика, притча, исторический контекст, героизм | 1550 | |||||
| 212 | В докладе обосновывается необходимость использования визуальных средств обучения в курсе биоэтике, что обусловлено спецификой преподава ния биоэтики на первом курсе медицинского вуза. Среди различных форм визуализации, используемых в данном курсе, особо выделено значение ки нофильмов. Ключевые слова: иоэтика, в изуальные с редства, к иноискусство, моральные проблемы, индивидуальность | 1541 | |||||
| 213 | В статье рассматривается, как применение смарт-технологий влияет на образовательные и когнитивные процессы, как семиотически и эпистемологически представлены оценки роли смарт-технологий по отношению к феноменам образования и познания. Под смарт-технологиями авторы понимают современные, в своей основе информационные, технологии разнообразного профиля, главная задача которых – выполнение семиотически и эпистемологически функций субъекта, замены человека в различных сферах жизнедеятельности (там, где и насколько это максимально возможно). Авторы отмечают, что в процессе оценки роли смарт-технологий зачастую игнорируются одни критерии и преувеличивается роль и значение других. Если обобщить, то можно утверждать, что количественные критерии применения смарт-технологий превалируют над качественными, позволяя подменять таким образом существенные характеристики смарт-технологий менее значимыми (второстепенными), что порождает определенные неоправданные ожидания и эффекты. В частности, авторами проанализирован один из таких псевдоэффектов, что образовательная ситуация, когда учащийся находится в процессе изучения какой-либо дисциплины в рамках онлайн-обучения (смарт-технологии делают это возможным), начинает семиотически визуализироваться как эпистемологическая. Это обуславливается тем, что формат онлайн-обучения ставит человека перед необходимостью самостоятельно для себя «открывать» знания, не имея при этом соответствующей методологической подготовки и очной поддержки педагога. Проблема в том, что в большом количестве исследований эта ситуация рассматривается как определенное достижение, но, как показывает дальнейшая оценка результатов смарт-обучения, что справляются с этой ролью те учащиеся, чья методологическая подготовка уже связана с определенным методологическим «багажом». Тогда как большинство учащихся только ухудшают свои результаты обучения. Отмечается, что эпистемологически такая характеристика смарт-технологий, как функциональная замена субъекта, напрямую коррелируется с позицией ряда конструктивистских направлений в эпистемологии и когнитивных науках, согласно которым допускается «познание без субъекта». Сочетание обозначенных параметров применения смарт-технологий в образовании и эпистемологии позволяет ряду исследователей допустить вывод о возможности формирования смарт-образования и смарт-эпистемологии как «бессубъектных» способов освоения знания и познания. Показано, что такой сценарий допустим, если не разводить понятия «информация» и «знание», процессы познания и информирования. Демонстрируется, что при игнорировании этого требования сами понятия «знание», «познание» утрачивают свое значение, поскольку познание как процесс представляет собой способ соотношения знания и информации, который невозможен во внесубъектной форме. Делается вывод, что смарт-технологии в контексте применения их в образовании и эпистемологии необходимо рассматривать как дополнительный инструмент, чья функция может быть сведена к выполнению рутинных, но не эвристических, творческих основных действий, которые остаются приоритетом субъекта. Ключевые слова: смарт-технологии, эпистемология, образование, познание, субъект | 1535 | |||||
| 214 | Несмотря на достаточно большое количество исследований, посвященных семиотической сущности образования, в них не отражены в полной мере возможности семиотического контекста педагогического образования. В статье рассматриваются вопросы иерархизации знаковых систем и их применения в становлении и развитии будущих педагогов. Представляет интерес применение пирамиды знаковых систем А. Б. Соломоника для семиотического контекста педагогического образования. В этой связи рассматриваются две задачи педагогического образования. Первая задача подразумевает использование систем знаков данной классификации для определения и применения содержания школьного предмета, которым овладевает будущий учитель для трансляции школьникам. Здесь актуальность и разработка семиотических исследований связаны с тремя направлениями: семиотикой визуализации содержания школьного предмета; семиотикой визуализации процесса обучения, исходя из современных возможностей технических средств обучения и информационно-коммуникационных технологий; семиотикой педагогической коммуникации. Вторую задачу мы связываем с использованием представленной семиотической пирамиды для систематизации и трансляции в целом общепрофессиональной культуры будущему педагогу. Однако педагогика как наука не имеет формализованных систем первого и второго порядка в рамках приводимой классификации. В данном исследовании в качестве единиц знаковых систем выступают стереотипы (представления, образы, формы поведения), определяющие динамику становления и развития будущего педагога. Развитие у него стереотипов педагогической культуры определяет его профессионально-личностный прогресс. Приводится характеристика знаковых систем четырех стадий. 1. Естественные знаковые системы. Это элементарные представления об отношениях, характерные для взаимодействия между учеником и учителем, которые отражают, жизненный опыт, полученный до начала профессиональной подготовки. 2. Образные системы. Сюда относим стереотипы, характеризующие представления абитуриентов педагогических вузов о классно-урочной системе и ее атрибутах как образе традиционно действующей в настоящее время школы. Стереотипы обладают как позитивными, так и негативными свойствами. 3. Языковые системы. Вербальные тексты, содержащие теоретическую информацию о конкретной области профессиональной культуры и предполагающие ее индивидуальное присвоение каждым студентом (лекционный материал, традиционные учебные задачи, задания и т. п.). Проявляется семиотическая обучающая модель. Преподаватель теоретически через языковые системы знакомит студента с образовательными парадигмами – метастереотипами педагогических представлений и форм поведения. 4. Системы записи. К этому уровню знаковых систем относим письменные тексты (документы), отражающие педагогические системы и технологии, образовательные программы и стандарты. Определенную роль в построении комплекса стереотипов на этом уровне у педагогов мы видим в перечнях компетенций, трудовых функций, определенных образовательными и профессиональным стандартами. Отдельный подход личностно-профессионального развития подразумевает практико-ориентированную систему обучения через непрерывное решение учебных профессионально ориентированных задач. В этом смысле подготовка учителя должна отражать профессиональную деятельность в перспективах появления синергетического эффекта. Ключевые слова: уровни знаковых систем, педагогическое образование, содержание образования, процесс обучения, общепрофессиональная культура, стереотип | 1535 | |||||
| 215 | В статье идёт речь о формах образного, которые во всё возрастающей степени становятся характерными для современной культуры. Центральная характеристика этих форм – распределённость в пространстве и времени, их способность сопровождать нас практически повсеместно, не будучи привязанными к каким-либо организационным формам. Распределённые разновидности образного противопоставляются «традиционным», нераспределённым образам, «репрезентирующим» некоторое идентифицируемое содержание. Одна из базовых черт нераспределенного образного – заключённое в нём нормативное притязание, затрагивающее не только способы его интерпретации, но и телесные практики воспринимающего «субъекта», релевантные для его восприятия. В отличие от репрессивного характера нераспределённого образа, являющегося его структурной характеристикой, связанной с характерным для него режимом восприятия, распределённая образность базируется не на редукции и контроле телесности воспринимающего, но – напротив – на интенсификации (и в этом смысле эмансипации) его эмоционально-телесного самоприсутствия. В диахронической перспективе отношение между нераспределённой и распределённой образностью опосредовано сложной социально-исторической и материально-технологической динамикой развитого и позднего модерна. Реконструкция этой динамики позволяет выстроить генетическую связь (континуальность) между нераспределённой и распределённой образностью. В синхронической перспективе распределённая и нераспределенная разновидности образности генерируют несовместимые типы опыта с взаимоисключающими структурными характеристиками и социально-политическими импликациями (дискретность). Ключевые слова: распределённая и нераспределённая образность, политическое измерение перцептивного опыта, культурализация материи, теория образа, визуальная культура. | 1533 | |||||
| 216 | В этой совместной междисциплинарной работе мы рассматриваем, как повлияли друг на друга исполнительские искусства и модные практики, и обсуждаем конкретные примеры, в которых выразило себя это взаимное влияние. Тело как присутствие, материя и смысл давно находятся в центре искусства как на творческом, так и на теоретическом уровне, а сенсорному повороту способствовала, например, теория аффекта. В работе мы прослеживаем разворот теории моды в сторону перформанса и тела, вместе с тем наблюдая, как присутствие костюма придало свободу театральному действу — на британском материале, включая раннее творчество Майкла Кларка, работавшего с такими художниками, как Ли Бауэри, эстетику, пронизанную духом панка, и наследие этих новаторских идей. Мы рассматриваем переход от доминирующего взгляда (режиссера как сверхавтора) к более инклюзивному подходу, предполагающему осознание, что все участники, включая художника по костюмам, вместе участвуют в создании перформанса — театрального или подиумного. Мы рассматриваем и недавний переход от костюмов, изготовленных с нуля, к «найденным объектам» (порой адаптированным). Это переход совершен, благодаря экологическому движению, и означает переход от нового, покупного к подержанному, приспособленному под конкретные нужды, переработанному или переосмысленному. Мы остановимся на том, как некоторые современные театральные художники по костюмам стремятся выйти на первый план, утверждая, что костюм не подчинён остальному действию и обладает собственной агентностью. Наконец, мы размышляем о трудном и медленном становлении дискуссии об эмансипации тела, благодаря которой в модельный бизнес проникают новые и многообразные нормы тела, разные типы лица и фигуры, несуразные позы, прежде вытесненные за рамки модной нормы, и сопоставляем этот случай с примерами инклюзивного кастинга для участия в театральном представлении. Наконец, мы рассматриваем практику как исследование в интерпретации, принятой в британских университетах. Эта модель позволяет понять, что составляет суть практики, требующей серьезного к себе отношения в академической среде: создание «нового знания» посредством мимолетного действия и продолжительного, вдумчивого — и желательно аргументированного — анализа. Совместно работая над этим текстом, рассуждая о сценической моде, о практике, о практике как исследовании, авторы не могли не сказать о сопротивлении изоляции: обособленности отдельных дисциплин, стене между художниками и теоретиками, взаимной изолированности разных стран и необходимости выражать свои мысли так, чтобы говорить на одном языке, понимать друг друга и работать сообща. Ключевые слова: мода, перформанс, тело, панк, протезирование, танец, подиум, Practice as Research | 1532 | |||||
| 217 | Представленный материал посвящён проблеме формирования микропространств в среде постиндустриального города. В контексте данного периода город рассматривается как сложноорганизованный пространственно-социальный феномен, место деятельности городских жителей. Через призму представлений о комфорте предметно-пространственного окружения и потребностей, присущих современному горожанину, определяется ряд качеств высококомфортной урбанизированной среды. Описывается принцип эргоцентризма, расширяющий границы эргономики до её макроуровня – «эргономики пространства». Проводится сравнительный анализ архитектурно-градостроительного и дизайнерского подходов к формированию микропространств. В рамках градостроительной теории рассматриваются существующие архитектурные типологии микропространств. В рамках дизайнерского подхода описываются новые экспериментальные формы городского дизайна, направленные на поиск пространственного потенциала в урбанизированной среде. Определяется необходимость выявления, научного осмысления и классификации новых типов микропространств, основанных на дизайнерском подходе и принципе эргоцентризма. Ключевые слова: микропространство, городской дизайн, принцип эргоцентризма, типология микропространств, урбанизированная среда | 1530 | |||||
| 218 | В данной статье рассматриваются специфические особенности визуализации смерти в XX веке на примере фотографического наследия Себастьяно Сальгадо. Изучая смерть как один из ключевых элементов коллективного сознания, французский исследователь Филипп Арьес выделяет пять исторических этапов развития и изменения отношения человека к смерти. ХХ век, трагически прославившийся многочисленными войнами и драматическими событиями, повлекшими за собой массовые человеческие жертвы, согласно исследователю, становится временем «смерти перевернутой». Вытеснение смерти на периферию социальной и культурной жизни, которое заметил Ф. Арьес, отражает чувство страха перед смертью, ставшей табуированной и не заслуживающей внимания темой. Стремление к дистанцированию от смерти приводит к тому, что она становится доступной только при использовании различных опосредований, одним из которых является фотография, а медиатизация смерти позволяет создать ощущение подвластности данного феномена человеку, прирученности. В творчестве широко известного бразильского фотографа Себастьяно Сальгадо можно выявить ряд острых фотографических серий, посвященных визуализации мортальности различными способами. Фотографические образы смерти, созданные бразильским фотографом, становятся отражением опыта переживания и осмысления смерти. Обратив внимание на фотографические серии из Южной и Центральной Америки и Африки, можно увидеть, что образ смерти, став связующей нитью в творчестве Сальгадо, получает различные способы репрезентации. Основными способами отображения темы смерти становятся эстетизация и стремление к абстрактности контекста, за которые его работы подвергаются многочисленной критике. Фотографическое наследие Сальгадо становится важным звеном между документальной фотографией военных лет, вынужденно несущей в себе образы смерти, и виртуальными изображениями смерти в современных медиа. Ключевые слова: фотография, смерть, мортальность, Сальгадо, репрезентация | 1529 | |||||
| 219 | Орнамент, зародившись в древней культуре, имел ритуально-магическое значение, был символическим отражением действительности. В гармонично выполненных орнаментах, являющихся народным достоянием, отображаются история, традиции, обычаи и быт народа. Казахский национальный орнамент ведет свою историю из глубокой древности как наследие андроновской культуры бронзового века. Первоначальный сакральный смысл узоров орнамента был в значительной мере утрачен. Однако значение орнаментального искусства в повседневной жизни народа было искажено не столь значительно. Орнаментальное искусство можно рассматривать как вполне самостоятельный вид художественного творчества, выражающий концептуальное мышление его создателя. Это своего рода летопись знакового средства. Национальный орнамент позволяет проследить процесс этногенеза народа и выделить его этнографические особенности. Математические методы исследования орнамента начали применяться в конце ХХ века и показали себя довольно эффективным средством. В данной работе выполнено системное исследование орнамента в комплексе с его основой – сеткой (решеткой), на которой он строится. Объектом исследования выбран традиционный войлочный казахский ковер. Он обычно прямоугольный, в центральной части размещается симметричный рисунок, окантованный бордюром. В орнаменте, помимо геометрической симметрии, присутствует и физическая симметрия (симметрия цвета) в отношении как розеток, так и бордюров. При этом цветовая гамма обычно невелика, всего 2–3 цвета, но каждый из них несет свой определенный смысл. Методика исследования была основана на применении законов симметрии, в частности принципа Кюри. Показано, как с изменением мировоззрения человека изменился и понимаемый им смысл орнамента. Проведен анализ мотивов и бордюра орнамента и установлены сетки, на которых они были выполнены. Установлено соответствие местоположения типов элементов орнамента с особыми точками на сетке, имеющими специфические симметрийные свойства по сравнению со всем орнаментальным полем. Подтверждена роль невидимой подложки (сетки, решетки) для построения орнаментов. Ключевые слова: орнамент, казахский, симметрия, принцип Кюри, сетка, мотив, бордюр орнамента | 1525 | |||||
| 220 | В статье сравниваются два текста разной природы, но с единым смысловым ядром: сценарий к фильму «Теорема» и его экранная реализация. Исследование строится через анализ взаимоотношения всех героев фильма с центральным персонажем, так как автор (П. П. Пазолини) наделяет его и глубоким содержанием, и многоаспектной символикой. Через сравнение слова и кадра делается следующий вывод: то, что в тексте сценария прописано тщательно и многословно, визуализируется на экране скупыми и минимально говорящими средствами, и наоборот – то, о чём сказано несколько слов, распространяется в визуальном тексте фильма и превращается в совершенную и законченную мысль. В стилистике Пазолини слово продолжает кадр, тогда как кадр есть замолчавшее, а значит запечатлённое в вечности слово. Ключевые слова: кинематограф, семиотика фильма, сценарий, Пазолини, инициация, мифологическое мышление, образ пустыни, трансформация, иерофаническое представление | 1521 | |||||
| 221 | В статье описана ситуация смены представлений о среде обитания человека на примере образов и планов городов. Показано, что образ идеального города-утопии уступает место образу города как способа жизни и обитания. Вследствие этого происходит переход от попыток точного изображения и схватывания города и пространства в картах и схемах, метрически сохраняющих в масштабе объект изображения, к описанию города и пространства в идее картоида. Последний понимается как знаково-символическое изображение способа действия при освоении человеком пространства. Автор показывает, что картоид как идея и метод естественным образом возник в ситуации необходимости описания человеком своей навигации, при необходимости маршрутизации им своего продвижения и освоения пространства. В статье приводятся примеры карт и картоидов конкретных городов и территорий. Ключевые слова: город, образ города, антропология города, пространство города, карта, картоид, навигация, регион | 1521 | |||||
| 222 | Статья посвящена особенностям конструирования городской идентичности в быстро растущем российском мегаполисе. В анализе процессов социального конструирования образа города и городской идентичности автор опирается на эпистемологическую концепцию многообразия видов познания. В рамках данной концепции религия, мифология, художественное творчество и др. рассматриваются как различные логические системы, использующие специфические способы представления и обработки информации, и признается наличие у каждого из рассматриваемых видов познания собственных, не замещаемых полностью другими видами функций в совокупном познавательном процессе. В результате предметом анализа становится процесс соединения и переплетения обыденного опыта и научной информации, мифологем и идеологических установок, художественных представлений и философских обобщений при конструировании сложных гносеологических образов, таких как образ города. Закономерность присутствия мифологического компонента в конструировании образа города и городской идентичности обусловлена тем, что характерные для мифа когнитивные схемы решают некоторые из возникающих в таком конструировании задач более эффективно по сравнению с рациональными формами мышления. Первоочередное значение в этом плане имеет, во-первых, антропоморфный характер мифологической репрезентации, что позволяет персонифицировать образ объекта и сделать тем самым более личностным отношение к нему; во-вторых, присущий мифу прецедентный детерминизм, в рамках которого социальные факты объясняются произошедшими в прошлом уникальными событиями, сформировавшими ту или иную традицию, что дает возможность конструировать объяснения при недоступности иных оснований; в-третьих, особая смысловая нагруженность процедуры именования в мифологическом мышлении, предполагающая в том числе возможность изменить статус и судьбу объекта путем изменения его имени, что также востребовано в условиях нехватки или неясности иных, более прагматичных способов изменения социальной реальности. Функциональная дополнительность видов познания отчетливо проявляется в ситуации недостаточности объективных оснований образа «своего города». В городах с давней историей и сложившимися культурными традициями либо с яркими отличительными особенностями климата, окружающей природы, местоположения конструирование образа города опирается на объективные характеристики, и в нем велика роль научных (исторических, культурологических) знаний, а также художественного компонента. В отсутствие подобных ярко выделяющих и маркирующих город черт происходит усиление внерациональной, в том числе мифологической составляющей его образа. Именно такое смещение характерно для Новосибирска – относительно молодого техногенного мегаполиса. Мифологизация его образа как в массовом сознании горожан, так и в официальной риторике проявляется в персонификации момента возникновения города посредством усиления фигуры демиурга – личности, создающей по собственной воле и самостоятельным решением город как новый социальный мир; в целенаправленном создании знаковых мест с последующим приписыванием им истории (аналог мифологического прецедента); в формировании традиции сохранения всех исторических названий при именовании улиц с целью создать эффект «глубины истории». Ключевые слова: современная мифология, образ города, городская идентичность, социальное конструирование, виды познания | 1520 | |||||
| 223 | В статье демонстрируются возможности и риски инновационной образовательной технологии, которая позволяет участникам учебной коммуникации обнаруживать точки роста и развития нового образовательного опыта. Это разновидность обучающего эксперимента, позволяющего выявить поведенческие автоматизмы, сформированные учебным процессом. Результатом использования данной технологии становится более глубокое осмысление и переосмысление воспринимаемых культурных предметов, а также интеллектуальная переработка перцептивных процессов участников учебной коммуникации и условий, конституирующих образовательную ситуацию. Посредником в организации образовательного события является визуальный артефакт. Ключевое условие реализации данной технологии – создание ситуации конфликта, рассогласования между визуальным стимулом и сложившимся представлением нём. Педагогическая задача состоит в переносе внимания участников занятия с результата обучения на содержание образовательного события и продуктивность самого учебного взаимодействия. Методологическое основание анализа учебной ситуации – критический дискурс-анализ, позволяющий обнаружить специфические коммуникативные стратегии участников и условия их взаимодействия. Ключевые слова: иконический поворот, образовательная технология, визуальный стимул, визуальный артефакт, образовательное событие, образовательный конфликт, пресуппозиция, коммуникативная стратегия, коммуникативная трансгрессия, обучающий эксперимент | 1517 | |||||
| 224 | В статье на материале позднесредневековой Германии рассматривается место театра как коммуникативного канала в городском пространстве. Автор исходит из представления о том, что в диалоге между властью и городской общиной важнейшую роль играли паратеатральные практики (процессии, различные игры и пр.), тогда как собственно спектакли начиная с первых десятилетий XV в. были каналом внутригородской коммуникации. К производству спектаклей имели доступ разные сословия, что обуславливало в целом нейтральный характер театральных текстов, выполняющих главным образом консервативную и развлекательную функции. Изменилась ли роль театра в связи с развитием гуманизма и с институциализацией театра внутри школьной системы в раннее Новое время? В статье предпринята попытка ответить на этот вопрос на материале творчества раннего протестантского литератора Сикста Бирка. В историографии его творчество рассматривается через призму политического измерения, а сам он – как весьма рафинированный, интеллектуальный литератор. Однако, как считает автор статьи, тексты Бирка мало отличаются от позднесредневековой традиции. Анализ показывает, что Бирк утверждает все те же ценности стабильности и транслируют прежние топосы. Однако «Школа» явно подталкивает «Город» к осмыслению социального опыта. Ключевые слова: Реформация, фастнахтшпили, гуманизм, Конрад Цельтис, драматургия, спектакль | 1517 | |||||
| 225 | Проблема лингвистической неопределенности является наиболее обсуждаемой темой современной философии права, суть которой сводится к вопросу: предопределяют ли юридические правила (правовые нормы) результат судебного решения (или иного правоприменения) в каждом конкретном случае. Представители юридического формализма (и отчасти юридического позитивизма) отвечают на этот вопрос положительно, поскольку считают, что задача судьи состоит в разрешении судебных споров посредством применения непротиворечивых принципов к фактам. Судебное решение, таким образом, трактуется как непротиворечивое применение общепринятых принципов к установленным фактам для получения результата, то есть судебное решение уподобляется дедуктивному умозаключению, где истинность вывода гарантируется истинностью посылок (правовых норм и фактических обстоятельств дела). Напротив, представители юридического антиформализма утверждают, что юридические правила и содержащиеся в них понятия (и право в целом) являются «радикально неопределенными» и прежде всего из-за неопределенности самого языка, в котором они выражены. Антиформалисты, отстаивая позицию лингвистической неопределенности, исходят из того, что если у юридических текстов (как и у слов, которые в них содержатся) нет самостоятельного значения, то применение отдельных положений закона не может быть непосредственно выведено из самого его текста. Их аргумент состоит не столько в том, что некоторые слова являются двусмысленными или нечеткими, а потому мы не можем быть уверенными в их правильном применении, но прежде всего в том, что применение всех слов будет неизбежно неопределенным, только если единицей значения выступают сами эти слова. Они утверждают, что уверенность и определенность в применении слов зависят исключительно от согласия лингвистического сообщества в том, как то или иное слово надо применять. Формалисты для подтверждения своей позиции ссылаются на идеи «позднего» Витгенштейна, в то время как антиформалисты – на интерпретацию Крипке. Но есть философы права, которые ставят под сомнение применимость идей Витгенштейна для решения проблемы неопределенности права, хотя и не отрицают, что некоторые из его идей вполне уместны для анализа проблемы интерпретации права и судебного правоприменения. Ключевые слова: правило, интерпретация, применение, проблема следования правилу, семантика, правовая норма, юридический язык, Витгенштейн | 1517 | |||||
| 226 | В статье рассматривается дефицит конструктивного понимания феномена «Родины» с точки зрения нациестроительства, мобилизации ресурсов общества. Предпринята попытка методологического обоснования исследования феномена Родины. Проводится сравнение современной ситуации нациестроительства в России с периодом создания советской нации в середине 30-х годов прошлого века. Тема также раскрывается автором на примере зимней Олимпиады и воссоединения Крыма с Россией. Показаны возможные издержки и разные сценарии решения Ключевые слова: Родина, Россия, нация, конструкт, империя, Олимпиада, Крым | 1511 | |||||
| 227 | В статье анализируется взаимодействие сакрального и мирского элементов в пространстве христианского храма, проблема границы мирского и сакрального и варианты ее решения в истории христианской церкви. Характер взаимодействия сакрального и мирского определяется космическим характером христианства. Христианство стремится к освящению окружающего мира и изменению его на Божественных началах, так как мир сотворен Богом и несет на себе Его образ. Высшей формой преображения мира является таинство Евхаристии. Конечное преображение мира, согласно христианскому учению, возможно после Второго Пришествия Христа. С первых веков существования христианства граница сакрального и мирского пространств в храме была подвижной, а богослужение предполагало активное участие мирян. В первые века христианства алтарь храма выделялся из его пространства, но не отделялся от верующих. Миряне имели возможность видеть происходящее в алтаре и участвовать в таинствах через приношения. Такие черты характерны как для Византии, так и для Руси X–XIII вв. В дальнейшем возникает проблема нарушения баланса мирского и сакрального элементов, которая по-разному решается на Западе и Востоке. Христианский Запад пошел по пути интеграции сакрального пространства в мирскую жизнь. Первоначально это проявилось в совершении молитв и тайнодействий «лицом к народу». Возникло представление, что такое совершение молитв соответствует Тайной Вечере Христа и апостолов. По той же причине место епископа в храме было перенесено ближе к молящимся мирянам. Позже произошел переход к богослужению на национальных языках. Все это привело к прогрессирующей десакрализации богослужения. По-другому развивалось богослужение на Востоке. Здесь приоритетным стало разделение священного и мирского пространств, что проявилось в увеличении высоты алтарной преграды и появлении высокого иконостаса. В дальнейшем снижается активность участия мирян в богослужении, а в XVII столетии происходит окончательное разделение сакрального и мирского пространств. В результате литургической реформы патриарха Никона изменяется положение священника. Священник понимается как носитель благодати, положение которого выше положения мирянина. Из текстов богослужения удаляются слова, имеющие мирское значение. Так возникает сфера мирской жизни, отдельная от церковной жизни. Это ведет к секуляризации культуры. Таким образом, западные и восточные христиане от христианской идеи освящения мира разными путями пришли не к освящению пространства жизни людей, а к секуляризации культуры и богослужения. Но богослужение и устройство храма на христианском Востоке, имея тенденцию к отделению своего пространства от мирского, все же в большей степени, чем Запад, сохраняет сакральное содержание христианства. Ключевые слова: сакральное пространство, мирское пространство, богослужение, богослужебный текст, храм, миряне, священники, западное христианство, восточное христианство, богослужебная реформа патриарха Никона | 1509 | |||||
| 228 | Статья посвящена вопросам евгеники, актуальность которых обусловлена не только научной притягательностью предмета исследования, но и определённым социальным и политическим контекстом. Этическая коммуникация по этому поводу отражает полярные мнения, анализ которых необходим для создания системы моральных требований в рамках сопоставления с классическим пониманием морали. Исследуя проблемы либеральной евгеники, автор статьи ставит перед собой две основные задачи: 1) определить, что включает в себя понятие «моральная система», ограничивая действие моральных запретов (партикуляризм морали) или, наоборот, рассматривая негативные нравственные нормы как всеобщие и универсальные (абсолютизм морали); 2) установить, возможны ли в этой связи евгенические «вмешательства», связанные с «улучшением» человека, или они принципиально недопустимы. В ходе решения первой задачи автор приходит к выводу, что либеральная евгеника не противоречит индивидуально-перфекционистской морали: моё желание реализуемо, если оно никак не ущемляет интересы других людей и не причиняет им вред. Следовательно, классическое понимание морали, претендующее на универсальность и общезначимость, в данном случае изживает себя и в условиях прикладных исследований неприемлемо, так как моральные нормы здесь идеализированы и абстрагированы от конкретной человеческой жизни. Поэтому в рамках исследования второй задачи автор полагает, что моральная переориентация необходима, замечая при этом, что полная легализация может привести к стиранию границ представлений о добре и зле. Кроме того, в случае патерналистского подхода мораль должна основываться на принципе предосторожности, связанном с ответственностью перед будущими поколениями, что заставляет возвращаться к абсолютным моральным запретам. Автор показывает, что неугасающий интерес к евгеническим исследованиям порождён стремлением человека к совершенствованию. Основываясь на анализе моральных дилемм, представленных в конкретных казусах, автор статьи доказывает, что, несмотря на заманчивость евгенических перспектив, они могут иметь непредсказуемые последствия. Исследование позволяет сделать вывод о том, что сила морального абсолютизма в связи с этим остается значимой, даже несмотря на то, что подвергается критике. Тем не менее, моральная допустимость вмешательств в генные структуры человека и его эмбрионов может быть оправдана. Однако с учетом того, что невозможно объять и предвидеть все случаи конкретной человеческой жизни, здесь речь не идёт о выработке критериев, так как со временем это приведет к их безграничному и неконтролируемому увеличению. Чтобы не допустить размывания границ морально дозволенного, выходом из ситуации, который предлагает автор, может стать партикуляризация морали. Это не новая моральная система, а своего рода «негативный пояс эвристики», дающий возможность этически обосновывать каждый уникальный случай в либеральной евгенике. Зафиксирована необходимость семиотической диагностики границ морально дозволенного в каждом уникальном кейсе. Ключевые слова: семиотическая диагностика границ морально дозволенного, этический дискурс, биомедицинские технологии, абсолютистские моральные запреты, моральный выбор, моральный риск, патернализм, традиционная мораль, консеквенциализм | 1509 | |||||
| 229 | В статье проводится анализ нарративного потенциала царского монетного портрета эпохи эллинизма. В отличие от портретов в скульптуре, на мозаиках и фресках, монетный портрет занимает в системе классического искусствоведения подчиненное положение и чаще служит в качестве вспомогательного средства для идентификации портретов в других изобразительных жанрах. Между тем появление и тиражирование монетного портрета, снабженного индивидуальными чертами, в период раннего эллинизма свидетельствует о переходе от коллективного (полисного) сознания к индивидуальному (монархическому). Для эллинистических государств портрет правителя на монете являлся не просто главным средством политической пропаганды, но и визуальным воплощением царской власти. Особое значение при исследовании царского монетного портрета имеет анализ эстетических и физиогномических теорий Аристотеля и перипатетиков, оказавших большое влияние на философию искусства эпохи эллинизма. Тело как единая знаковая система становится важным инструментом визуального нарратива, использовавшегося государством в целях репрезентации образа правителя и власти. Трактат «Физиогномика», написанный неизвестным последователем Аристотеля, демонстрирует яркие параллели с некоторым художественными приемами, широко использовавшимися художниками периода эллинизма: «томный» взгляд Александра, вьющиеся волосы царей, анастоле. Одним из центральных мотивов «Физиогномики» является так называемый «львиный стиль», подчеркивающий мужество и благородство. Элементы «львиного стиля» можно обнаружить в портретах Александра, а затем и в монетных изображениях многочисленных эллинистических правителей, подражавших образу Александра. Царский монетный портрет выполнялся в соответствии со строгим иконографическим каноном, где важное место занимал декорум. Так, известны несколько вариантов царского портрета (в диадеме, кавсии, шлеме, шкуре льва, лучистой короне и головном уборе в виде головы слона), каждый из которых обладал собственным символизмом. Весьма важным аспектом изучения нарративности монетного портрета является соотношение текста легенды и изображения. В монетном деле восточно-эллинистических монархий в период эллинизма происходит одновременно процесс художественной деградации портрета и увеличение текста легенды за счет включения божественных эпитетов правителя. Данный процесс демонстрирует смещение визуально-текстовых приоритетов: от имплицитного характера изобразительного нарратива к эксплицитному. Еще одним элементом художественного нарратива является изображение правителя в образе божества. Эта тенденция является отражением развивавшегося в эллинистическом мире культа правителя. Визуализированный вариант образа обожествленного монарха широко тиражировался на монетах. Ключевые слова: эллинизм, нарратив, портрет, нумизматика, Селевкиды, Александр Македонский | 1507 | |||||
| 230 | Данная статья посвящена специфике отношений живописного образа и поэтического текста в эмблематических произведениях иконописи стиля барокко. В статье проанализированы две различные иконописные традиции XVII–XVIII веков – критская и русская – на материале двух характерных сюжетов: иконы «Велий еси, Господи» критского иконописца Иоанниса Корнароса и распространённой в русской живописи композиции «Крест живой». Сравнительный анализ функций поэтических текстов – одноимённой молитвы патриарха Софрония Иерусалимского и религиозных виршей Сильвестра Медведева – в пространстве данных икон выявил наряду с различиями и несомненные сходные черты, связанные с общими тенденциями изменения роли иконы в европейском духовном и культурном контекстах. Ключевые слова: «говорящие» иконы, эмблема, барокко, Критская иконописная школа, Иоаннис Корнарос, Сильвестр Медведев, «Крест живой», патриарх Софроний Иерусалимский | 1505 | |||||
| 231 | Рецензируется коллективная монография «Медиафилософия ХII. Игра или реальность? Опыт исследования компьютерных игр». Монография представляет собой попытку построения самостоятельной философской дисциплины, занимающейся исследованием компьютерных игр. В монографии обсуждаются как собственно философские и методологические проблемы, так и правовые, этические, социальные и экзистенциальные аспекты исследования игр, а также рассматривается ряд частных сюжетов в развитии игр, представляющих особый интерес для исследователей. Ключевые слова: медиафилософия, медиареальность, компьютерная игра, технофобии, агрессия | 1503 | |||||
| 232 | В статье рассматривается феномен переноса образов Святой земли в пространство сибирского города на примере православного храмоздательства и общественной деятельности представителей регионального отделения Императорского православного палестинского общества (ИППО) в городе Барнауле. Выбор предмета обусловлен необходимостью интерпретации сознательного трансфера образов Святой земли в иконографическую концепцию храма 14000 Вифлеемских младенцев мучеников (2008– 2015), осуществлённого специалистами в области иеротопии, один из которых является председателем Алтайского отделения ИППО. Исследуются современные способы актуализации связей православного сообщества с сакральными ландшафтами Святой земли. Постулируется, что наряду с реставрацией Русской Палестины на Ближнем Востоке и традиционной практикой паломничества, эти связи могут устанавливаться посредством иеротопического творчества и общественной деятельности. Анализ осуществляется в понятийном контексте концепции культурно-семиотического трансфера, предложенного С. С. Аванесовым, а также в рамках иеротопического подхода А. М. Лидова, с привлечением данных интервью с храмоздателями и активными членами сообщества. Этнографический подход позволяет проанализировать представления храмоздателей об историко-культурных основах и мотивации иеротопического творчества. Среди выявленных мотивов обнаруживаются стремления преодолеть разрывы в христианской традиции, воссоздать цельный христианский сакральный ландшафт, связать сакральные символы Святой земли с «местами памяти» Алтайской духовной миссии, усилить духовные аспекты богослужебной практики. Выявляются направления деятельности регионального отделения ИППО, способствующие трансферу образа Святой земли. Делается вывод о роли личности в формировании современного сакрального пространства. Ключевые слова: иеротопия, Алтай, православный храм, Палестинское общество, Сибирские Иерусалимы, Русская Палестина, культурно-семиотический трансфер, Святая земля в искусстве, сакрализация, сакральные ландшафты. | 1503 | |||||
| 233 | Традиционно медицина считалась территорией милосердия, куда больной обращался не только за лечением, но и за моральной поддержкой и состраданием. Однако последнее время пациенты и общество в целом все чаще сталкиваются с тем, что медицинские работники не отвечают на этот запрос – медицинская помощь превращается в услугу, и пациенты все реже находят успокоение, утешение в словах врача. Нередко будущие врачи теряют способность откликаться на чужую боль, сопереживать уже на стадии обучения, пропитываясь специфической атмосферой медицинского мира, приобщаясь к его культуре. Одним из элементов этой культуры является язык, на котором говорят и пишут сами врачи, а также непрофессионалы, если они касаются вопросов медицины. В свою очередь, важным элементом любого языка являются его метафоры. Проведя анализ использования метафор в медицинском дискурсе, можно составить представление о языковом мире медицины, а по нему и о медицинском мире в целом. Весьма показательно, что одной из наиболее часто встречающихся метафор в медицинском дискурсе является военная метафора. При этом, как и всякая метафора, она не только отражает, но и формирует в сознании людей картину мира, выполняя при этом как положительную, так и отрицательную роль. Ее отрицательное влияние на общую атмосферу мира медицины к настоящему моменту признано столь существенным, что все чаще высказывается мнение о необходимости отказаться от ее использования в медицинском дискурсе, заменив метафорами сотрудничества и гармонии. В их ряду среду первых называют метафору пути, которая в настоящее время довольно органично входит в медицинский дискурс и позволяет больному осмыслить долгую жизнь с неизлечимой болезнью, а врачу найти свою роль старшего попутчика, инструктора, гида в этом путешествии, общение с которым может обладать терапевтическим эффектом. Ключевые слова: медицинский дискурс, военная метафора, метафорическое насилие, метафора пути | 1503 | |||||
| 234 | В данной статье анализируются принципы визуализации армянского эпоса в городском пространстве на примере творчества армянского скульптора Арташеса Овсепяна. Тезисом данной статьи является следующее утверждение: армянский эпос и в советское, и в постсоветское время в коллективном сознании активен, а его визуализация и презентация в «высоком» искусстве является поводом для рефлексии и активации рецепции армянского эпоса в армянском социокультурном мире. Основной методологической предпосылкой осмысления материала стали семиотические идеи Ч. С. Пирса и дискурс-анализ. Анализ эмпирического материала показал, что барельефы Арташеса Овсепяна, отображающие отдельные мотивы армянского эпоса, можно встретить не только в общественном, социально-культурном пространстве города, но и в музее (станция метро «Давид Сасунский», коньячный завод, Центр искусства Гафесчян), то есть в пространстве, всегда открытом для доступа местных жителей и туристов. Сравнительно-типологический анализ первичного текста (эпос) и его визуализации (барельеф, мультфильм, графика) показывают, что каждый вид искусства «говорит» своим языком. Сама мультипликация эпического текста является «расширением» восприятия армянского эпоса в армянском обществе, что в свою очередь помогает держать эпический текст в светлом поле сознания реципиента. Фактологический материал «высокого» искусства показал, что он был взят только из второй (Мгер Старший), третьей (Давид Сасунский) и четвёртой (Мгер Младший) ветвей эпоса, но, конечно, до сих пор самой популярной ветвью с действующим в ней Давидом Сасунским – наиболее любимым героем коллективной памяти – была и остаётся третья ветвь. Ключевые слова: визуализация эпоса, городское пространство, общественное пространство, коллективная память, советская и постсоветская эпоха, эпос, армянский эпос, постфольклор, семиотический перевод, интерпретация эпоса, Арташес Овсепян, барельеф | 1501 | |||||
| 235 | Рецензируется перевод монографии американского теоретика культуры Сюзан Нейпир «Волшебные миры Хаяо Миядзаки». Книга Сюзан Нейпир представляет собой наиболее фундаментальное исследование визуальных форм в творчестве японского анимационного режиссёра Хаяо Миядзаки. Сквозь призму анимационной визуальности автор раскрывает те философские смыслы, которые режиссёр закладывал в свои фильмы. С позиций культурной теории и философии культуры монография представляет особенный интерес, поскольку позволяет погрузиться в интерпретации ключевых для культуры XX века сюжетов в японской анимации. Помимо прочего работа Нейпир может представлять академический интерес для всех, кто интересуется теорией культурного фронтира и такими философскими сюжетами, как экологическое мышление, феминизм, новый материализм или апокалиптическое видение. Настоящая рецензия построена на исследовательских инициативах визуальной семиотики. Анализ интеллектуальных способов работы Сюзан Нейпир с визуальностью аниме Хаяо Миядзаки может быть полезен не только тем, кто интересуется непосредственными смыслами работ японского аниматора, но и претендует на раскрытие внутренних механизмов визуальных репрезентаций культурных феноменов. Иными словами, книга Нейпир, помимо раскрытия скрытых и неочевидных смыслов художественных произведений, вносит вклад в общую теорию работы с визуальным. Рецензия также акцентирует внимание на ряде непоследовательных ходов в мышлении Нейпир и предлагает свою интерпретацию спорных аспектов в книге. Ключевые слова: визуальная семиотика, аниме, культурная теория, философия культуры, социальная философия, экология, Япония | 1499 | |||||
| 236 | Статья посвящена изучению совершения ритуала причастия в немецких евангелическо-лютеранских церквях земли Гессен: в городах Римбахе и Цоценбахе. Теоретически и концептуально авторы опираются на мультимодальный подход к анализу интеракции, который занимается изучением вопроса о значимости пространства при производстве социального значения в интеракции. Основными являются понятия об интеракционной архитектуре и социальной топографии. Работая над эмпирическим материалом, авторы концентрируются, с одной стороны, на совокупной области визуально воспринимаемого телесного присутствия участников совершения ритуала причастия; с другой стороны, их внимание фокусируется на пространственных условиях и предпосылках, а также на знаниях прихожан церквей о религиозном пространстве храма. С позиции мультимодально-интеракционного видения проблемы, причастие является не только религиозным ритуалом, но и социальной площадкой координативных и позиционных действий участников религиозного события; иными словами, речь идёт о проблеме позиционирования и координации в причастии. Материалом исследования выступают видеофрагменты двух евангелическо-лютеранских богослужений с ритуалами причастий. Центральным при обсуждении является вопрос о том, как члены общины, которые при проведении конкретной службы помогают пастору осуществлять процедуру причастия для других представителей общины, сами затем совершают обряд причащения (self-supply). При этом концепт «selfsupply », или «само-причащение», понимается как ситуативная репродукция институциональных структур и институциональных значений или релеванций. С методической точки зрения, анализ проводится по следующей схеме: сначала детально и отдельно анализируются причастия в двух церквях, при этом выделяются конститутивные аспекты модели «само-причащения» и вскрываются связанные с ними импликации на предмет выявления ситуативно возникающих коллективных действий верующих. Затем осуществляется сравнение моделей совершения двух причастий. Результатом анализа является выделение двух базовых моделей ритуала. В двухфазовой модели причастия сначала община, а затем институциональные представители общины, или ритуальные ассистенты, отдельно от общины, но совместно с пастором, осуществляют обряд причащения. В этой модели структурно дифференцируется коллективное размежевание общины на две части, одна из которых уже совершила ритуал и сидя наблюдает за продолжением ритуала другой; другая же совместно с пастором в этот момент совершает свой обряд причащения. В интеграционной модели причастия пастор при совершении ритуального действия интегрируется с общиной и как член общины принимает причастие. При этом сохраняется связь всех участников общины, и институционального размежевания общины не происходит. К основополагающим факторам существования двух моделей причастия следует отнести два аспекта: а) потенциальные возможности, предоставляемые интеракционной архитектурой, или возможности, предоставляемые конкретными пространствами для совершения ритуала причастия; б) число членов общины, которые осуществляют ритуальное действие в конкретных пространственных условиях. Выделенные аспекты непосредственно влияют на организацию причастия и на движение прихожан в пространстве церкви, а также опосредованно воздействуют на структуру и импликации в «selfsupply». Ключевые слова: визуализация ритуального значения, богослужение, причастие, мультимодальность, мультимодальный анализ интеракции, координация, социально-пространственное позиционирование, интеракционная архитектура, социальная топография, пространство интеракции | 1496 | |||||
| 237 | В статье рассматривается рисунок английского художника XVI века Джона Уайта «Воин-пикт», изображающий представителя древней Британии. В этом образе отразились современные художнику идеи об истоках национальной самоидентификации, принадлежащие сторонникам двух принципиально разных взглядов на прошлое Англии. Сторонники первого взгляда основывались преимущественно на средневековом сочинении Гальфрида Монмутского «История королей Британии», в котором легендарные правители государства, такие как король Артур и Бренний, изображались как создатели империй и соперники Древнего Рима. Второй взгляд на прошлое Британии был представлен историками так называемой «школы антикваров», опиравшимися на античные тексты и сохранившиеся памятники старины. Анализ образа пикта, созданного Уайтом, показывает, что рисунок был выполнен под влиянием представителей «школы антикваров». Однако Уайт не отказался полностью и от взглядов сторонников средневековой версии. Он постарался возвеличить своего воина-пикта, устанавливая тесную связь между его изображением и образами Древнего Рима. Ключевые слова: культура Возрождения, Джон Уайт, Гальфрид Монмутский, Уильям Кэмден, Римская Британия | 1494 | |||||
| 238 | Очерчивается история преобразования экранного образа – от его «латентных» форм, существовавших до изобретения киноаппарата, до новейших форм медиаискусства. В центре внимания – эффект движущегося изображения, работа взгляда и характер чувственности зрителя. Фокусируется внимание на том, как расширение возможностей визуальной коммуникации влияет на опыт смотрящего, анализируются особые типы взгляда, формирующиеся под воздействием обновления языка медиа. Авторы рассматривают переход от статичной и центрированной позиции зрителя классической картины, место которого точно определено структурой перспективного изображения, к кинозрителю, чей взгляд, как писал Жан-Люк Нанси, «встраивается» в подвижный взгляд камеры (а тело остается неподвижным), а затем – к свободно движущемуся, дрейфующему взгляду зрителя видеоарта, путешествующего в пространстве многоканальной инсталляции и виртуальной реальности. Анализируя видеопроизведения и кинематографические работы, близкие по своим выразительным возможностям к эстетике видеоарта, авторы показывают, как преображение структуры визуального образа и стратегий взгляда работают с новыми формами чувственности, характерными для текущего состояния коммуникационного общества. Обращается внимание на две тенденции кристаллизации художественной оптики видеоарта, взаимодействие которых во многом обусловливает «физиогномику» современного языка видео. Первая тенденция связана с интенсификацией переживания временности, усиления длительности как подлинной тактики видеоарта и постепенным «растворением» в длительности центрированного кадрирования и монтажно-склеивающих приемов. Другая тенденция – движение от пространственных манифестаций раннего модернизма к чувственности и тактильности образа. В зоне пересечения этих двух линий прорисовывается современная поэтика видео, действующего в художественном поле одного экрана или в пространстве полиэкранной инсталляции и виртуальной реальности. В некотором смысле это можно концептуализировать как «выталкивание» взгляда на поверхность экрана в противовес иммерсионному эффекту засасывания внутрь экранного пространства (в традиционном кино), оно напоминает о конечности познания и сочетании в нем пассивного и активного начал. В каждом разделе статьи в сфере нашего внимания оказывается один из типов децентрированного (свободного) взгляда, формируемый в поле экранных экспериментов: 1) глубинная мизансцена; 2) «пустой центр» (замедление или остановка камеры); 3) «скользящий взгляд»; 4) «дрейфующий взгляд»; 5) «расслоение» (полиэкран). Проанализировав эти пять типов децентрированного взгляда / образа, мы покажем, как в медиаискусстве может происходить «коперниканский переворот», смещающий акцент с экрана на действие взгляда, который сам становится темой произведения. Ключевые слова: искусство новых медиа, медиаарт, видеоарт, авторский кинематограф, инсталляция, полиэкран, движущееся изображение, виртуальная реальность, символические формы | 1492 | |||||
| 239 | Статья посвящена рассмотрению специфического поведения коллектива, отвечающего на переносимый опыт чумы созиданием сакральных сооружений. На отечественном и западноевропейском материале XIV–XVI вв. исследуется колоссальная значимость экзистенциально-онтологической роли данных реакций: творение видимых подтверждений открытости будущего и подтверждение совместности человеческого существования вопреки отчаянию, продуцируемому катастрофой пандемии. Так, автор обращается к примерам отечественной традиции создания обыденных храмов и европейской модели возведения сакральной обетной архитектуры, характерным для периодов чумной пандемии, и анализирует значения таковых для восстановления социальной и темпоральной ткани человеческого существования, предельно истончаемой во время распространения чумы. Сам акт создания таких сооружений представляет собой опыт единения коллектива, преодоления крайней разобщённости, свойственной пандемической ситуации. Смысловой ресурс данной архитектуры – утверждение нерушимости блага даже в обстоятельствах тотальной гибели. Воплощённое в архитектурных формах и передаваемое художественными мотивами интерьеров живое отношение к инстанции блага размыкает инаковость по отношению к захваченной чумой жизни. Присутствие таких форм и мотивов исполняет коллектив переживанием открытости будущего, исчезающего при его проживании устойчивости смертельной угрозы. В работе представлено осмысление продуцируемого данными архитектурными формами уникального опыта, насыщающего настоящее всегда только наступающим и воссоздающего принцип бытия-вместе. Введённые в аналитический оборот материалы подводят к проблеме онтологии надежды. Ключевые слова: визуальная семиотика архитектуры, сакральное пространство, эпидемия, ритуалы общности, жертвенность, темпоральность, открытость будущего, обыденные церкви, культ святых | 1489 | |||||
| 240 | Научные визуализации рассматриваются в трех контекстах. Первый контекст – визуального поворота, в ходе которого подчеркивается внимание к двойственной роли образов в общественных взаимодействиях: как представлений и как действующих агентов. Второй контекст – кризиса научных репрезентаций, выходом из которого оказывается внимание к научным визуализациям, связывающим, благодаря своему чувственному характеру, теорию и реальность. Третий контекст – публичной научной коммуникации, в которой визуализации активно действуют, изменяя отношения между общественными субъектами, а также репрезентируют важную научную информацию. На переходе от второго контекста к третьему формируется интересующая автора коллизия судьбы научных визуализаций, которые в публичной научной коммуникации оказываются одновременно и научными, и политическими объектами, представляющими научные исследования и включающимися в процессы принятия общественно значимых решений. В профессиональной научной коммуникации двусмысленный характер научных визуализаций оказывается конструктивным. Они существуют одновременно и как представления, отсылающие к реальности, и как действия, собирающие в единство научное сообщество. Однако в публичной научной коммуникации сборка сообщества посредством научных визуализаций оказывается не менее значимой, но более проблематичной, поскольку интересы участвующих во взаимодействии субъектов различны, соответственно, утрачивается возможность однозначного восприятия визуализаций. Тем не менее визуализации в публичной научной коммуникации действуют достаточно эффективно, способствуя распространению научной грамотности в процессах популяризации, вовлечению граждан в управление и принятие политически значимых решений. При этом возникают условия, препятствующие удержанию конструктивной двусмысленности визуализаций. В качестве таких условий в статье рассматриваются цифровые посредники коммуникации, усиливающие действенный характер визуализаций, а также неопределенность как предмет познания современной науки «пост-нормальной эпохи», который сложно репрезентировать посредством образов. В итоге возникает ситуация уклонения к признанию действенности визуализации в ущерб ее репрезентативной функции и, как следствие, принесения научной объективной стороны визуализаций в жертву их политической и даже идеологической составляющей. В заключение автор предлагает выход из этой ситуации, способствующий удержанию необходимой двойственности визуализаций в публичной научной коммуникации. Ключевые слова: научные визуализации, публичная научная коммуникация, репрезентация, объективность, политика, цифровизация, неопределенность | 1489 | |||||
| 241 | Этой работой начинается серия статей, в которых автор ставит проблему связи жизни и биографии философа с жизнью и биографией города. Через выявление событийных связок между биографией конкретного человека-философа и мест в городах, в которых проходила эта жизнь, автор предлагает рассмотреть следующий вопрос: как делается, как формируется автобиография места. Автор рассматривает специфику философских автобиографий через призму биографии города. В статье предлагается рабочая модель реконструкции места обитания автора. Схема реконструкции заключается в попытке восстановления места обитания автора и событий его жизни с помощью выделения слоёв, состоящих из так называемых «единиц» и «организованностей». Единцами реконструкции выступают артефакты (вещи, предметы, материальные объекты, результаты деятельности), знаки (тексты, знаковые структуры), ценности и смыслы, события и действия. Артефакты формируют такую организованность, как городские инфраструктуры. Знаки формируют город-текст. Ценности и смыслы формируют память города. Из событий и действий складывается повседневная жизнь в городе. У каждого автора в итоге формируется своя траектория жизни, его автобиография, состоящая из этих единиц, которые затем исследователи восстанавливают и реконструируют. Каждая конкретная биография конкретного философа будет рассматриваться на языке предложенного конструкта. В данной статье анализируется биография М. М. Бахтина. Показано, что источники биографии Бахтина (артефакты, тексты и др.) весьма скудны. Тексты отрывочны и не полны. События и действия скрыты и трудно восстановимы. Ценности и смыслы, разумеется, приходится реконструировать. В результате Бахтин как автор подтверждает своей биографией собственный тезис о вненаходимости и неокончательности мысли и действия автора. Сам философ всячески стремился как бы исчезнуть с географической карты территории проживания, заставляя исследователей больше заниматься интерпретацией и реконструкцией жизни автора, нежели анализом реальных фактов его жизни. Вместе с тем, даже исчезающая событийная точка, какой для последующих исследователей является Бахтин как автор, ярко показывает несовпадение его с самим собой и авторефлексивный, событийный характер автобиографии философа в принципе. Ключевые слова: автобиография, философская автобиография, визуализация памяти, город, место, артефакт, событие, текст города | 1487 | |||||
| 242 | Анализируется использование методов биополитики в сфере регулирования женского тела для решения проблем здоровья, долголетия и продолжения рода в целях преодоления демографического кризиса, с которым столкнулась Россия. Исследование направлено на установление причин и способов заботы женщин о здоровье и красоте для увеличения своего человеческого капитала в условиях, когда государство рассматривает здоровую женщину и как рабочую силу, и как производителя будущей рабочей силы и русской нации. Изучается, как контроль вопросов питания и ухода за телом российских женщин может выступать весомым фактором биополитических методов. Исследование основано на концепции государственного управления Фуко, которая требует двух взаимодополняющих измерений – биополитики и неолиберальной рациональности. Мы исследуем треугольник: неолиберальный рынок – биополитическая рациональность – женщины как активные агенты. Рассматривается, как неолиберальный рынок через рекламный дискурс об идеальной женщине демонстрирует преимущества здоровья и красоты и продвигает соответствующие продукты, ведя женщин по пути, в котором заинтересовано государство. Женщины-предприниматели вкладывают время и деньги в свой человеческий капитал, чтобы быть заметными в обществе и достигать успехов в деятельности. Это не объективация тел, а, скорее, новая форма субъективации. С одной стороны, пропагандируя здоровое питание и умеренное употребление алкоголя, государство получает здоровую рабочую силу. С другой стороны, натурализация половых различий путем акцентирования внимания на привлекательном женском теле материализует женское тело, обещающее гетеросексуальность и продолжение рода. Более того, привлечение женщин к заботе о своей внешности обеспечивает поддержание мифа о потрясающей красоте русских женщин, «усовершенствованное» тело которых может отражать и расовое превосходство. Делается вывод, что присутствие гетеронормативности во всех трех сторонах упомянутого треугольника свидетельствует о том, что Россия обращается к традиционной гетеронормативности как к способу управления критической демографической ситуацией. Феминистский взгляд на российскую биополитику определяет способ регулирования женского тела, противопоставляющий жизнеспособных субъектов, обладающих здоровым, стройным, подтянутым и привлекательным телом, и обладателей «жалких» тел, угрожающих российской демографии и нации. Доказано, что самоконтроль женщин с целью обретения одобренной государством субъектности способствует формированию здоровой женщины как человеческого капитала. Кроме того, ассоциация специфических черт с женским телом конструирует представления о нормальном женском теле, побуждая женщин добиваться некоторого идеала, натурализованного как существенная черта. Приписывание определенных свойств женскому телу и идеализация его особенностей, привлекательных для мужчин, подчеркивает половые различия и способствует распространению гетеросексуальности, что является способом решения демографических проблем. Ключевые слова: биополитика, неолиберальный рынок, государственность, предприниматель, субъектность, забота о здоровье и красоте, диета, женское тело, гетеронормативность | 1487 | |||||
| 243 | Статья посвящена теме субъективных представлений о пространстве в форме когнитивных карт. Понятие когнитивных карт достаточно устойчиво существует в психологии и философии, но в данной работе авторы осуществляют достаточно убедительную попытку их интерпретации как социального, технологического и культурно-исторического феномена. Авторы рассматривают культурно-исторические и технологические варианты трансформации пространственных представлений и ориентиров в зависимости от опосредующих средств и делают попытку включения пространственных представлений в контекст культурно-исторического развития. При анализе технологических расширений когнитивных карт особое внимание уделяется их технологическим искажениям и особой роли в построении образа внешнего уделяется и моделям идентификации. Когнитивные карты, таким образом, оказываются включенными в контекст культурно-исторического развития, обогащая, дополняя и развивая саму культурно-историческую концепцию и философию техники. Ключевые слова: когнитивная деятельность, идентичность, когнитивная карта, география, геопространство, технологии, антропоморфная размерность, пространственная ориентация, транспорт, воплощение | 1486 | |||||
| 244 | Одним из направлений, расширяющих наше представление о принципах и механизмах работы человеческого мышления, является изучение визуального мышления. В настоящей статье рассмотрены три основных подхода к изучению визуального мышления. Психологический подход выделен на основании анализа работ Р. Арнхейма, который показал возможность понимания визуального восприятия в терминах психологии мышления. Зрительное восприятие Р. Арнхейм представил как способ мышления, в ходе которого осуществляется выделение существенных свойств наблюдаемых предметов, общих для класса предметов. Наличие большого количества визуальных интуиций в философской гносеологии может служить косвенным подтверждением правомерности и актуальности психологического подхода. Нейроэстетический подход выделен в результате анализа работ С. Зеки и В. Рамачандрана. Основатели нейроэстетики пришли к выводу о том, что зрительное восприятие является не отображением предмета глазом, а активной деятельностью мозга по достраиванию или моделированию предмета, осуществляемым по определенным законам, таким как «закон максимального смещения», «закон изоляции», «закон симметрии» и др. Развивая идеи нейроэстетиков, можно заметить, что указанные законы зрительного восприятия подходят для описания процедур абстрагирования и идеализации. Представляются перспективными широкая трактовка законов зрительного восприятия и распространение их на интеллектуальные процедуры. Гносеологический подход рассмотрен на примере понятия «точки зрения», которое отсылает одновременно и к визуальному, и к абстрактному мышлению. Понятие «точки зрения» И. Хладениус использовал в методологии исторического познания, истолковав последнее как видение прошлого под определенным углом. Другим вариантом разработки понятия «точки зрения» является концепция Ф. Анкерсмита. Будучи представителем нарративной философии истории, Ф. Анкерсмит трактует «точку зрения» как нарративную субстанцию, позволяющую связать отдельные высказывания в целостный исторический нарратив. Понятие «точки зрения» свидетельствует о трактовке исторического познания как определенного видения прошлого, об интерпретации исторического исследования в терминах визуального мышления. Все три указанных направления указывают на глубокую взаимосвязь между визуальным и абстрактным и тем самым открывают особый ракурс в исследовании человеческого мышления, который будет интересен, в частности, в исследованиях искусственного интеллекта. Ключевые слова: визуальное мышление, нейроэстетика, «точка зрения», Р. Арнхейм, В. Рамачандран, С. Зеки, Ф. Анкерсмит | 1486 | |||||
| 245 | In my paper I aim at comparing the images of two radical 19th century revolutionists such as Sergei Gennadevich Nechaev and Stepan Nikolaevich Khalturin with the ambivalent portraits of these historical characters that appeared in the Russian and Soviet press before and after the 1917 Russian Revolution. According to a number of publications, Nechaev’s figure was given a special position by the Soviet intelligentsia of the 1920s. Also Khalturin became, at the time, particularly popular for having been the leader of the Russian workers’ movement. Main questions asked in my Paper include, but are not limited, to the following: how Russian Populists were featured through cinema? By what specific visual devices in the two fictional films shown throughout the 1920s – such as “The Palace and the Fortress” and “Stepan Khalturin” (both directed by Aleksandr Viktorivich Ivanovsky) – were the stories of the recent revolutionary past reorganised in relation to the projects predominating in the Soviet post-revolutionary present? I shall specifically focus the paper on how the characters of Nechaev and Khalturin were treated by the well-known historian Pavel Eliseevich Shchyogolev, who made use of new sources (emerged from the former archives of the Tsarist secret police departments) for composing the screenplays of the above-mentioned films. Ключевые слова: soviet history, film history, building the visual image, Russian populists, Sergei Nechaev, Stepan Khalturin | 1485 | |||||
| 246 | В эссе предпринимается попытка представить искусство фотографии как особый способ отношений со временем. Ограничиваясь фиксацией момента настоящего, фотография тем не менее сохраняет в себе весь темпоральный спектр: с одной стороны, она корреспондирует с прошлым, выступая его документальным свидетельством, а с другой – всегда создается с перспективой последующего разглядывания, т. е. в ожидании довершающей ее актуализации в будущем. Уникальность такого соединения времен состоит в том, что настоящее здесь не вытесняет прошлое и не сменяется будущим, но все они сосуществуют вместе и наравне друг с другом. Подобной полнотой времен, согласно библейскому преданию, отличалась жизнь в раю. Мифопоэтическая модель, реконструируемая исходя из традиционного христианского учения о сотворении мира, предполагает абсолютный модус времени, который мыслится как переход от самотождественной вечности Бога к постоянной изменчивости человеческого бытия после грехопадения. Доведенная до совершенства техника фотографического запечатления реальности кажется полной противоположностью безыскусности первого человека, однако, как показывает предпринятый анализ, именно технические возможности современности предоставляют в наше распоряжение оптику, способную приблизить безвозвратно потерянный хронотоп рая. Возведение фотографии как искусства новой эпохи, эпохи модерн, к столь архаичным представлениям обосновывается в эссе путем привлечения философских размышлений Вальтера Беньямина. Его эсхатологическое понимание истории и вызванная таким пониманием ностальгия по утраченному человечеством идеальному состоянию позволяет рассматривать и саму фотографию в качестве художественной рецепции образно-символической модели первовремени. Применяя к фотографии изобретенный Беньямином метод толкования времени в пространственных категориях, удается установить ее определяющую роль в деле (вос) производства культурных смыслов, раскрыть секрет ее притягательности как идеализирующей действительность практики и обнаружить ее эвристический потенциал, допускающий новый взгляд на природу времени. От современного зрителя с его тягой к избыточной визуализации мира ускользает мифологический элемент фотографического искусства, легитимирующий «археологический» подход в изучении последнего и вносящий в процесс технической воспроизводимости новых медиа элемент чудесного. Магия фотографии сбывается как эхо первозданного универсума, в котором божественная вечность еще гарантирует бессмертие текущему моменту. Ключевые слова: искусство фотографии, время, библейская модель времени, теория образа, Вальтер Беньямин, аура, модерн, медиальность | 1485 | |||||
| 247 | Продолжающиеся дебаты между Перссоном и Савулеску (П&C), с одной стороны, и мной, с другой, относительно морального улучшения касаются двух аспектов одного обширного вопроса. Этот вопрос: что именно превращает нечто в моральное улучшение? Большой вопрос нуждается в исследовании, достойном целой книги, что я и сделал в своей работе «Как быть хорошим» [Harris 2016]. В последней статье П&C «Моральное биоулучшение, свобода и разум» моя книга берется в качестве отправной точки, и первая тема вопроса, который они поднимают, касается различения, не упоминавшегося в первой статье 2008 года, между моральным улучшением, которое гарантирует усовершенствование морали, и улучшением, которое просто сделает людей более склонными к моральным поступкам. Вторая проблема состоит в том, может ли нечто, что следует называть «моральным улучшением», включать моральных агентов, отрицающих саму возможность автономного выбора, чтобы попытаться быть хорошим. В своем ответе, помня, что П&C рассуждают о ряде других смежных тем, я все же остановлюсь на этих двух вопросах. Ключевые слова: моральное улучшение, ценность жизни, феминизация, всеобщая феминизация | 1483 | |||||
| 248 | В статье исследуются фотографические репрезентации Сахалина в конце XIX века, в период пребывания на острове писателя А. П. Чехова. Сахалин рассматривается как особое культурно-географическое пространство с выраженными фронтирными чертами. Отмечается, что особенности сахалинской региональной идентичности выстраивались на основе идей «отдалённого острова-материка» и «места невыносимых страданий». Рассматривая место Сахалина в «имперском воображении», авторы обращаются к опытам фотофиксации острова в указанный период. В методологическом отношении анализ чеховской фотоколлекции о Сахалине рассматривается в русле современных фронтирных, метонимических и визуально- антропологических исследований. В качестве эмпирического материала в тексте используются материалы Архива Общества изучения Амурского Края (г. Владивосток), а также фотоснимки Сахалина конца XIX века, входящие в альбом польского исследователя Б. И. Дыбовского (1833–1930) и хранящиеся в настоящее время в Камчатском краевом объединённом музее города Петропавловска-Камчатского. Развивая дискурс о фотографии как значимом способе визуальной репрезентации фронтирных территорий России, авторы предлагают систематизацию и классификацию основных сюжетов фотоснимков о Сахалине (на примере деятельности фотографа И. И. Павловского), осуществляют корреляцию фотографических и литературных образов, выявляют роль фотоснимков в формировании представлений о Сахалине внутри империи и за её пределами. В статье отмечается, что в фотографии визуальные критерии жизни на «каторжном острове» создавались посредством фиксации типических персонажных позиций и жанровых сцен (труд и быт каторжан), физической антропологии («инородческие лица», «лица преступников»), архитектурного и природного ландшафта острова, определялись режимом просмотра «картинки» или фотоальбома. Авторы приходят к выводу, что фотоснимки чеховского Сахалина, наряду с литературными опытами конца XIX века, проводили зримые границы между населением острова и остальной Россией и, зафиксировав их, утверждали наличие у сахалинского сообщества стабильных отличительных признаков. Ключевые слова: фотография, фронтир, Сахалин, Российская империя, визуализация, конструирование образа региона, литература XIX века, А. П. Чехов, И. И. Павловский. | 1483 | |||||
| 249 | В данном исследовании анализируется роль клише в современных цифровых аудиовизуальных искусствах. Клише в искусстве может определяться как формула. Основываясь на подходе к формульности Джона Кавелти и Юрия Лотмана, мы анализируем роль клише в формировании виртуального пространства и гиперреального вымышленного мира, которые являются характерной особенностью культурной парадигмы постмодернистского общества. Так как клише играет важную роль в современной массовой культуре, мы приводим данные исследователя цифровой визуальной культуры Льва Мановича, который анализирует цифровую составляющую в цифровом аудиовизуальном медиуме. Тем самым впервые мы связываем подход Кавелти и Мановича в анализе современного цифрового аудиовизуального искусства. Говоря о цифровой составляющей в искусстве, следует упомянуть ее важную характеристику, которой является интерфейс, определяемый нами как формульное построение. Клише в современном искусстве является одним из главных структурных элементов художественного произведения, который влияет на эстетическую форму и содержание аудиовизуального произведения. При помощи клише мы создаем виртуальные и гиперреальные миры, которые помогают зрителю почувствовать эскапистские чувства и погрузиться в эти вымышленные миры. Также клише дает нам возможность увидеть новое в уже знакомом при восприятии искусства. Видение «нового в уже знакомом» мы определяем как прием «остранения» Виктора Шкловского. Перечисленные свойства клише проявляются во всех цифровых современных аудиовизуальных искусствах кино, видеоигры, видеоарта и видеоинсталляции, примеры которых мы приводим в нашем исследовании. Ключевые слова: клише, формула, формульность, Кавелти, Лотман, массовое искусство, аудиовизуальное искусство, гиперреализм, Бодрийяр, постмодернизм, виртуальное пространство, Манович | 1483 | |||||
| 250 | Цель статьи: выявить возникновение символических смыслов / знаков / кодов в визуальных репрезентациях политических трансформаций на материале визуальных образов Бархатной революции в Армении 2018 г. Революция, как и любая смена общественно-политической парадигмы, неизбежно влечёт метонимию, замещение старых, набивших оскомину образов, социокодов на новые. Революция 2018 г. в Армении если не по новизне, то по количеству новообразованных знаков / кодов вполне сопоставима с классическими революциями былых времён. В ходе революции лидеры и рядовые участники проявили удивительную креативность в конструировании и мемизации новых визуальных образов, обыгрывании скрытых символических знаков – бороды, одежды, аксессуаров и пр. Революцию вершат неординарные личности, способные, кроме прочего, подняться над повседневными штампами и стереотипами. Поэтому в эпоху революционных перемен резко возрастает роль невербального социального воздействия. Не обладая мощью государственной агитмашины, ресурсами и властью, революционеры вынужденно используют самые разнообразные приёмы, проявляя гибкость, находчивость и революционный напор. Вместе с тем, в условиях стремительно меняющихся реалий постмодерного сетевого общества роль невербального социального взаимодействия приобретает решающее значение. Движущей силой любой революции является молодёжь, с которой необходимо говорить на её языке, избегая поучительного тона и утомляющей наррации с обтекаемыми формулировками и отсутствием смыслополагания. Гораздо эффективнее и доходчивее ясные и хлесткие слоганы в духе напористых и выразительных «окон РОСТА». В Армении таким слоганом стал: «Сделай шаг...» – слоган многоразового пользования, «заряжаемый» в зависимости от меняющейся политической конъюнктуры, подобно ружью, новыми целями и задачами. Столь же «говорящим» и убедительным оказался вещный мир революции. Во время революционных событий 2018 г. идеологемы обретали телесность, благодаря чему выглядели весьма убедительными, во всяком случае, более убедительными, чем умозрительные нравоучительные категории, продуцируемые дашнакско-республиканской пропагандистской машиной. Революционные события в Армении развивались со стремительной быстротой, так что иной раз невозможно было уследить за калейдоскопом событий и уж тем более их осмыслить. И тогда в борьбу включились образы и знаки, которые оказывали воздействие на подсознание, «впечатывались» в него подобно рекламным роликам или баннерам. При этом главным принципом построения визуальных образов Армянской революции стал короткий формат, всегда более эффективный, чем неоправданно затянутое нравоучительное резонёрство. Ключевые слова: Армянская бархатная революция, визуальные образы, структурная иерархия, семиотика бороды, семиотика одежды, сетевое сообщество | 1481 | |||||